Почему гибнут дельфины и исчезают растения в Крыму?

Туристы стремятся сюда в любой сезон. И в любой сезон здесь есть чему удивляться. Это и дельфинарий с морской водой, где в шоу участвует самый возрастной дельфин в России – Яша, ему уже исполнилось 35 лет. И музей природы Карадага, история которого началась практически одновременно с открытием научной станции. Это туры по экологическим тропам заповедника, например, по Береговому хребту, с которого открываются незабываемые виды на окрестности – скалу Иван-Разбойник, гору Святую и Золотые ворота. Но, как известно, доступ на территорию потухшего вулкана на побережье Чёрного моря всегда был наукой ограничен. Это местность исключительной красоты и такой же исключительной ценности для науки.

Диапазон же научных исследований на биостанции фактически не имеет границ. Учёные проводят фундаментальные исследования процессов, которые происходят на суше и на море и, поскольку научная станция находится у единственной вулканической группы Крыма, то, конечно, изучают и геологические процессы. На Карадаге четыре лаборатории.

Одна из тем исследований – это изучение морских млекопитающих, в частности, лингвистических биоаккустических способностей дельфинов.

Дельфины Чёрного моря всё чаще стали выбрасываться на берег. Они гибнут от истощения и болезней. У них всё чаще фиксируются острая язвенная болезнь, паразитарная пневмония и прочие недуги.

Неужели наше море больше непригодно для жизни дельфинов, – «Крымская газета» спросила у завлабораторией биохимии и физиологии морских гидробионтов Юрия Силкина:

– Понимаете, дельфин как вершина пищевой пирамиды зависит прежде всего от того, чем питается. Кормовая база в Чёрном море стала очень скудной. Поэтому дельфины, с моей точки зрения, погибают прежде всего от недостатка питания, а все остальные болезни потом уже добавляются автоматически – при плохом питании иммунная система ослабевает. Плюс плохая экология моря. Нет нормальных очистных сооружений, бытовые отходы, стоки сельхозугодий – всё попадает в море. Но ведь ёмкость его не безгранична – вот вам результат.

И оптимистичных прогнозов, по словам учёного, наука дать не может. Ситуация по промысловым видам рыб тоже удручающая, не только из-за агрессивного вылова.

– Чёрное море уже пережило катастрофу, связанную с исчезновением филофорного поля Зернова, которое на нашем черноморском шельфе занимало огромное пространство. Это макроводоросли, которые были фактически лёгкими нашего прибрежья, а также местом нереста основных промысловых видов рыб. После того как это поле исчезло (сгнило), фактически мы видим резкое падение промысловых видов и вообще промысла на Чёрном море. В 1965 году у нас было 37 промысловых видов, а сейчас только шесть, – объясняет учёный.

Также десятки черноморских дельфинов гибнут в рыболовецких сетях. Центр спасения и реабилитации морских млекопитающих «Безмятежное море» констатирует, что даже таким крупным животным, как афалины и взрослые белобочки, нечасто удаётся вырваться из орудий рыболовства и выжить. Не говоря уже о морских свиньях, которые меньше и физически слабее. Из-за промышленного рыболовства существование почти всех представителей семейства морских свиней превратилось в жизнь на острие ножа. Черноморские морские свиньи крайне редко успевают дожить до пика физического развития, которое наступает в возрасте 12 лет. При этом бежать от голода дельфинам Черноморья, собственно, некуда.

– Даже если дельфин и подойдёт к Босфору, там столько судов, что он не сможет пройти ни в Мраморное море, ни в Эгейское. Кроме этого, мешает изменение солёности – там же в два раза выше солёность морской воды. По сравнению с ней наше море пресное. Солёность Чёрного моря в два раза меньше, чем вод мирового океана, – говорит Юрий Силкин.

Не меньше внимания учёные научной станции уделяют исследованиям биоразнообразия Карадага. Его богатство сохранено благодаря заповедному статусу территории. Правда, зачастую даже этого статуса оказывается не достаточно. Например, в 60-х годах прошлого века на Карадаге искусственно нарезались террасы, где высаживали сосны. Таким образом грубо нарушались естественные природные условия.

Примечательно, что грозой заповедника также считаются кабаны и косули, которые вытаптывают заповедную растительность, а кабаны подкапывают и съедают луковичные растения. Каждый год заповедник мониторит численность этих животных, отмечая, что в этом году их на территории стало меньше. Учёные объясняют это естественными колебаниями популяции и миграцией.

И хотя самая страшная опасность для заповедных зон – банальная застройка, ныне здесь полностью исключена, мы спросили учёных, не пострадал ли Карадаг от каких-то новых факторов?

Кандидат биологических наук, старший научный сотрудник отдела изучения биоразнообразия и экологического мониторинга Валентина Фатерыга уточняет:

– Пострадал, потому что в целом у нас наблюдаются изменения климата. Есть ряд видов, которые приводились для (были в заповеднике. – Ред.) Карадага, а сейчас мы их найти не можем, потому что пересох ряд ручьёв или, например, были водоёмы, которых уже нет. Соответственно, поменялся биотоп, и растений, которые росли только в этих местах, мы уже не находим.

Но при всём этом есть и обнадёживающие моменты – наши учёные обнаруживают растения, ранее науке не известные.

Валентина Фатерыга продолжает:

– Я занимаюсь флорой Карадагского заповедника и изучаю популяции редких растений в целом по Крыму. Параллельно занимаюсь орхидными полуострова (орхидеями. – Ред.). У нас 45 видов этих растений. В течение последних пяти лет были находки новых видов, среди которых есть новые не только для Крыма, но и в целом для России. С моим участием были описаны два новых для науки вида орхидей. Один – из Крыма (описан в селе Земляничном Белогорского района), он оказался также у нас в заповеднике. Другой – из Краснодарского края. Но на самом деле их больше.

Как видим, природа не терпит пустоты, даже несмотря на глобальные климатические подвижки. А глобальными подвижками в судьбе Карадагской научной станции можно считать то, что биостанция не так давно перешла в федеральное ведение. Хочется надеяться, что благодаря этому учёные Крыма выйдут на новый уровень поддержки и, соответственно, на новый уровень исследований.