Служение ценой жизни

Выбрать путь, идти, не склоняясь, в верности долгу. Однажды они, навеки ставшие крымчанами, выбрали служение Всевышнему, людям, жизни. И собственные отдали, спасая других. Жизни, отданные служению. О погибшем в Первую мировую отце Антонии, до последнего благословлявшем спасающийся на шлюпках экипаж минного заградителя «Прут» и утешавший оставшихся на корабле раненых, мы рассказывали в выпуске рубрики за 16 августа, в этом вспомним о священниках, погибших в Великую Отечественную.

Священники на оккупированной фашистами крымской земле спасали, прежде всего, тех, кого гитлеровцы стремились уничтожить сразу - цыган, евреев, крымчаков. Люди эти были обречены, но крымчане придумали, как спасти, хоть на время, хоть детей - справка о крещении, что не иудеи, уничтожаемые безоговорочно. И справки давали, крестили многие священнослужители полуострова. В Государственном архиве Республики Крым хранится подобная - о крещении Бориса Нудельмана в кладбищенской Всехсвятской церкви Феодосии, подписанная священником отцом Никифоровым. Симферополец Хрисанф Лашкевич, что вёл дневник, сохраняя для потомков страшные события-впечатления, записал в декабре 1941-го: «Несмотря на весь ужас положения, угнетённое население находило мужество укрывать и спасать обречённых на смерть. Священник кладбищенской церкви и священник другой церкви, расположенной на улице Розы Люксембург, крестили евреек, которые как христианки на некоторое время спасались от угрожающей им смерти. Эти и другие священники крес-
тили много еврейских детей, которых приютили у себя соседи и русские родственники». В первом случае речь о храме Всех Святых на Первом гражданском кладбище, там настоятелем служил один из наших героев - Николай Фёдорович Швец, помощник настоятеля до декабря 1941-го - Стефан Яковлевич Шпаковский. Во втором речь, предположительно, о находящейся на нынешней улице Александра Невского, в оккупацию - Почтовой, церкви иконы Божией Матери Всех скорбящих Радость - на территории психиатрической лечебницы, главврач которой Наум Исидорович Балабан делал всё, чтобы спасать людей. Погиб вместе с любимой Елизаветой Александровной Нелидовой в марте 1942-го, до последнего оставаясь со своими пациентами. Увы, за спасения других многие тогда платили жизнями, и священники тоже. Двое из них, как рассказал нам краевед Борис Берлин, - Николай Швец и Викентий Никипорчик - иерусалимским мемориалом «Яд Вашем», созданным 70 лет назад, посмертно названы спасителями - «Праведниками среди народов мира» - «Кто спасёт одну жизнь, спасёт весь мир».

В воспоминаниях симферопольцев, отец Николай, Николай Фёдорович Швец, остался «добрым, сердечным, высоким, темноволосым с окладистой бородой». Увы, похоже, не сохранился снимок, а может тот, что выложен на сайте Всехсвятского храма, и есть память о настоятеле? Зато есть в фондах Госархива республики справка, что он «родился 9 декабря 1878 года в Полтавской губернии, в крестьянской семье». В Симферополь приехал 123 года назад, 14 августа 1900-го, как учитель чистописания в духовном училище - сам окончил Полтавскую духовную семинарию. Через четыре года стал священником храма Всех Святых на Первом гражданском кладбище, одновременно заведуя церковно-приходской школой, обучая воспитанников Закону Божьему. А ещё был членом правления духовного училища, а в родном храме его стараниями 110 лет назад зазвучал перелив колоколов - звонница появилась. В Симферополе священник нашёл и любовь - выпускницу духовной гимназии Евгению Ачкасову, точно известно, что у них было две дочери - Ольга и Надежда, возможно, были и иные дети, но сведения не сохранились, а может, ушли в младенчестве-отрочестве.

На утренней службе 23 июня 1941-го, по данным сохранившихся в архиве послеоккупационных допросов очевидцев, отец Николай вместе с дьяконом Бондаренко (увы, имя уточнить не удалось) зачитывал прихожанам слова митрополита Сергия - в миру Ивана Николаевича Страгородского, патриаршего местоблюстителя, 80 лет назад ставшего Патриархом Московским и всея Руси. Узнав о начале войны, он написал. «Жалкие потомки врагов православного христианства хотят ещё раз попытаться поставить народ наш на колени пред неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостью родины, кровными заветами любви к своему Отечеству. Но не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божиею помощью и на сей раз он развеет в прах фашистскую вражескую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении потому, что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном своем долге перед Родиной и Верой, и выходили победителями. Не посрамим же их славного имени и мы - православные, родные им и по плоти, и по вере. Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины. Господь нам дарует победу». А спустя несколько дней отец Николай служил в Симферопольском храме молебен «О даровании победы».

Потом оккупация Крыма. Не прекращались службы, проводимые Николаем Швецом, проповеди, так или иначе, были антифашистские. Его жена Евгения Никифоровна вспоминала, что в начале декабря 1941-го отца Николая вызвали в полицию. «Пришёл сильно взволнованным, сказал: «Следователь обвинял, что я не отслужил благодарственную службу в честь прихода немцев». А он, истинный патриот, их ненавидел, отказом ответил на предложение заведующего церковным подотделом горуправы Александра Семёнова и бывшего учителя Г. Орлова пожертвовать деньги на газету «Голос Крыма», восхвалявшую фашистов. Это потом тоже вспомнили. А ещё вспомнили слова предателей, что он, «спасая евреев, крымчаков и цыган, с самого начала фашистской оккупации выдавал им документы о крещении» (знал, что грозит народам по Европейскому опыту). И симферопольцы знали, что помогает, обращались, когда надо было детей иудеев, полукровок защитить - не отказывал, спасал. 3 января 1942-го, ночью, в его квартиру на улице Краснознамённой, 51, пришли полицаи, арестовали священника. Младший брат Андрей собрал более полутысячи подписей горожан, ручавшихся за отца Николая, передал их завцерковным подотделом, но тот отказался помочь. Полтора месяца священник провёл в полицейской тюрьме, а потом поступил, видимо, новый донос, перевели в тюрьму СД - фашистской службы безопасности. 28 февраля 1942-го отца Николая, Николая Фёдоровича Швеца, казнили.

Спустя год фашисты казнили и отца Викентия, Викентия Викентьевича Никипорчика, настоятеля храма Святых Константина и Елены на улице Петропавловской (в советское время - Октябрьской, в оккупацию - Колокольной), что фашисты позволили открыть в период оккупации.

В Государственном архиве республики сохранилась анкета: «родился в крестьянской семье в Гродненской губернии 13 ноября 1888-го, с 1914-го по 1922-й - в армии, вначале в Имперской, где после окончания военного училища дослужился до штабс-капитана, после, как написано его рукой - «между прочим, с 1917-го по 1922 год - в Красной Армии», командир сапёрной роты. Наверное, армейская служба повлияла на выбор пути - окончил Московскую духовную академию. 99 лет назад, летом 1924-го, прибыл в наш город из Кунгура Пермской области, назначен настоятелем Петропавловского собора. Потом была служба в иных храмах России, но в конце тридцатых прошлого века вернулся в Крым.

Семья жила в Больничном переулке, 4, четверо детей у священника и его любимой Агафьи Николаевны. Старшая дочь Светлана замужем за Лазарем Моисеевичем Лехно (по данным портала «Память народа», крымчак, 1906 года рождения, служил в авиамастерских Черноморского флота, воевал до Победы), сын Эммануил родился в 1936-м. Наверное, внук был одним из первых детей-полукровок, которых крестил священник. В архиве сохранилась домовая книга с записью: «Никипорчик Эммануил Викторович, 25 апреля 1936 г. р. (6 лет), русский, метрическая запись Симферопольской Константино-Еленинской церкви». Правда, в 1936-м храм был закрыт, а значит, крещение произошло позже - во спасение. В той же домовой книге указано, что мальчик эвакуирован 23 марта 1942-го, но полуостров был уже в оккупации и «эвакуировали» фашисты лишь в вечность. Соседи семьи утверждали, что ребёнок погиб. А его дед, в память о внуке, продолжал крестить детей-полукровок. Впрочем, может, малыш и был спрятан: впервые на допрос отца Викентия нацисты вызвали летом 1942-го, чтобы установить место нахождения еврейского ребёнка, так было неоднократно - о внуке ли шла речь, или о другом малыше - теперь не узнаешь. Очевидно, спасать Викентий Никипорчик старался многих детей, в октябре 1942-го его арестовали за это, содержали в концлагере «Красный», на территории бывшего орденоносного совхоза, в феврале 1943-го отца Викентия, Викентия Викентьевича Никипорчика, казнили.

Выбравшие служение, жизнями заплатили за спасение других.